Как я переменил свое мнение о Папе

20-12-2010

• Категория:

• Теги:

• Папа Римский

Бенедикт XVI «просто слишком честен»

 

Июнь 1945. Изможденного 17-летнего юношу выпускают из лагеря для военнопленных. Он преодолевает 80 миль по дороге домой, ведомый горячим стремлением увидеть семью и друзей. В праздник Святейшего Сердца Иисуса, на закате, спускаясь с холмов к своему родному Траунштайну, лежащему близ границы с Австрией, он слышит музыку, звучащую из церкви святого Освальда. Практически, сцена для голливудского сценария.

«В тот момент сам небесный Иерусалим не выглядел бы для меня прекраснее», - пишет он. Юный Йозеф Ратцингер знал, что его мать и сестра были в церкви. Вы или я сплоховали бы, распахнули бы поспешно двери церкви и бросились искать на скамьях своих дорогих родственников. Но что рассказывает нам нынешний Папа в своих «Вехах», коротких мемуарах, изданных в 1997 году? «Я не желал стать причиной беспокойства, и поэтому - не вошел».

Почему нет? Это был лишь один из огромного списка вопросов, которые я хотел задать, и именно тот самый вопрос, вокруг которого выстроилась часть фильма BBC-2 «Бенедикт: Искушения Папы», который выйдет в эфир на следующей неделе, перед прибытием Его Святейшества с первым в истории государственным визитом Папы в Британию. Наиболее подходящей доступной фигурой для того, чтобы ответить на эти вопросы, был 86-летний брат Папы Георг, бывший капельмейстер и каноник Регенсбургского собора, сейчас вышедший на пенсию. Наша съемочная группа нашла добровольного посредника в лице друга семьи Маргериты Рикарди, с которой я встретился у дома Георга в центре Регенсбурга.

«Как мне обращаться? - спросил я, волнуясь. - Ничего, если я буду звать его герр Ратцингер?»

Маргерита едва заметно переменилась в лице. «Нет, нет, - сказала она. - Вам следует называть его герр Домкапельмейстер [соборный капельмейстер]. В Германии уделяют большое внимание титулам».

Это я усвоил. Девяносто процентов моего троечного немецкого уже благополучно испарились, но это слово так прочно врезалось в кору моего головного мозга, что спустя пять минут после того, как нас представили, оно само собой исправно соскочило с языка.

Так что же насчет истории с остановкой у дверей церкви?

«Мой брат всю свою жизнь глубоко почитал литургию и знал, что она - несущая опора в жизни Церкви, - сказал мне Георг. - Брат знал, что, войди он, тут же возникнет замешательство. Нет, вместо этого он лишь помолился».

Юный Йозеф пошел домой. Там его ждал отец, а чуть позже - долгожданная встреча с матерью и сестрой. И, несмотря на то, что нам предстояло коснуться множества важных тем в разговоре о мировоззрении Ратцингера, это особенно важно отметить: уважение к эстетике литургической жизни, главенство порядка и четкое ощущение границ дозволенного, отсутствие самолюбования и понимание того, что самоутверждение - не главная составляющая личной свободы.

Работа над этим фильмом стала для меня чем-то вроде увлекательного путешествия, насыщенного открытиями. Вряд ли я - единственный католик в мире, который испытывал опасения после того, как 19 апреля 2005 года выбор конклава пал на первого с XI века Папу-немца (не считая Адриана VI, родившегося в Утрехте в 1459 году, когда город был частью Священной Римской Империи). Меня беспокоил вопрос - сможет ли бывший глава Конгрегации Доктрины Веры хотя бы чуть-чуть умерить свою способность раскалывать паству. Арифметика конклава - не мой конек, но интуитивно я чувствовал, что в Коллегии Кардиналов было слишком много сомневающихся в Ратцингере, для того чтобы он смог набрать нужное количество голосов.

Интуиция ошиблась в Конклаве. Также, как я ошибся в Ратцингере. Не то чтобы с момента избрания Папой он радикально изменился. Просто, когда вам надо сделать часовую программу об одном из умнейших и одареннейших людей на планете, вы должны взглянуть дальше газетных заголовков и злобных выпадов в блогосфере. Говоря коротко, вы должны отнестись к человеку настолько справедливо и непредвзято, насколько это в ваших силах.

Нечто подобное тому, что испытывает сейчас Папа Бенедикт, происходило некогда с Джоном Генри Ньюменом (John Henry Newman, 1801-1890, английский кардинал, ведущий богослов викторианской эпохи, беатифицирован Папой Бенедиктом XVI - примечание переводчика). Открытие блистательной остроты ума той или иной личности часто ведет к тому, что различные движения и течения в Церкви начинают соперничать в своих притязаниях. Они хотят владеть этой личностью, как «своей собственной». И я могу понять почему. Однако бывают редкие случаи, когда эти попытки присвоить себе право на плоды выдающегося ума просто идут прахом благодаря его подлинному динамизму и многогранной одаренности.

Так, бескомпромиссные высказывания Папы Бенедикта по вопросу гомосексуализма, его обуздывание либеральных богословов и Motu Proprio 2007 года о старом чине римской литургии (имеется в виду папское разрешение служить литургию по дореформенному обряду, попавшему в немилость после Второго Ватиканского Собора - примечание переводчика) - все это давало консерваторам поводы помечать галочками исполненные пункты в своем списке желаний и высказывать одобрение. Но как тогда быть с другими, скорее уже противоречивыми моментами, не последнее место среди которых занимает его слова в защиту прав рабочих, прозвучавшие в энциклике «Caritas in Veritate», и его бескомпромиссная критика неолиберальной экономики: "Я хотел бы напомнить всем, и прежде всего руководителям, призванным обновить экономический и социальный облик мира, что важнейший капитал, который нужно хранить и ценить - это человек, личность в её целостности» (1).

Подобным же образом те, кто жалуется на предательство идеалов Второго Ватиканского Собора и обвиняют нынешнего понтифика в неприкрытой реставрации и замкнутости, тоже должны кое-что объяснить. Как это выходит, что подобный человек вызывает уважение у такой знаковой фигуры как атеист и интеллектуал Юрген Хабермас? Причем уважение столь глубокое, что они даже готовились сойтись друг с другом в публичных дебатах. Как выходит, что такой человек первую свою энциклику посвящает глубокому обсуждению человеческой любви и размышляет в ней о возможностях Эроса и Агапэ служить мостом между человеком и божеством? Более того, как выходит, что этот Папа использовал каждую возможность подчеркнуть, что защита окружающей среды - это не какой-то смутный аспект мистических течений Нью-Эйдж, а неотъемлемая часть его собственной богословской системы? Причем в этом Его Святейшество был последователен настолько, что в январе вызывал многих послов, аккредитованных при Святом Престоле и выговаривал им за «экономическое и политическое противодействие», приведшее к провалу декабрьского климатического саммита в Копенгагене.

То, что Йозеф Ратцингер выходит за рамки ожиданий и прогнозов, прекрасно понял итальянский сенатор Марчелло Пера, в соавторстве с которым Папа Бенедикт написал книгу о Европе и европейской культуре под названием «Без корней». Когда годом раньше я встретил Пера в самом сердце Рима, он рассказал мне о реакции его коллег-законотворцев.

«Существовало сильнейшее предубеждение, - признался Пера. - Каждый ожидал, что Ратцингер проявит себя настоящим Ротвейлером. Я предложил ему выступить с обращением к Сенату. Это был первый случай, когда нога кардинала ступала в здание парламента, и это было удивительно. Он всех просто очаровал».

Чего именно добивался Пера, будучи безбожником и при этом решаясь на сотрудничество с Викарием Рима?
«Я хотел, чтобы все эти секуляристы задумались. Они говорят об абсолютной природе человеческих прав, но при этом не имеют ни малейшего представления о том базисе, на котором возникли эти идеи - я имею в виду тезис о том, что каждый сотворен по образу Божию и заслуживает уважения, на чем и основывается человеческая целостность».

Однако подлинное удовольствие для меня - обращение к трудам этого 83-летнего человека. Данные им энциклики заслуживают отдельного внимания и упоминания. Мы же обратимся к 1968 году, когда вышла в свет его классическая работа - «Введение в Христианство» - работа, благодаря которой стало совершенно ясно, что, в понимании этого мягкого и в то же время решительного баварца, человек не создает своими усилиями и устремлениями собственную истину. Напротив, пишет он: «Верить по-христиански, означает, по сути, довериться смыслу, что поддерживает меня и весь мир, принять его как твердую почву, на которой я могу стоять без страха... Верить по-христиански, означает понимать наше существование как ответ Слову, Логосу, который поддерживает и сохраняет все в мире».
В книге есть прекрасные размышления о Моисее, о неопалимой купине, о гласе Божьем и о семенах постижения истинного монотеизма - веры в Бога, отвечающего, «Я есмь Сущий», обладающего совершенным бытием, Того, «Кто не называет свое имя, как это делают местные божества, божества, обладающие индивидуальной сферой ответственности, существующие в кругу себе подобных божеств и потому нуждающиеся в имени».

Перенесемся на 40 лет вперед - и вот перед нами книга «Иисус из Назарета». Должен признаться, я был напуган этим трудом, так как многие, кто приступал к нему и останавливался на полпути, предупреждали меня, что «идет тяжело». Но, как бы то ни было, если что и подбадривает читателя в схватке с самим собой, которую он начал, взявшись за эту книгу, так это подлинная сила и глубина веры, которыми пропитаны эти 335 страниц.

Эти книги - не вариации на тему Магистериума, о чем Папа Бенедикт напоминает нам в предисловии к своему первому труду: «Каждый вправе спорить со мной. Я просил бы лишь о том, чтобы стимулом в таком споре были благие побуждения и добрая воля, без чего не может быть достигнуто взаимопонимание».

Отсутствие как раз этой доброй воли в преддверии визита Папы, было временами особенно заметно. Причины этого я вижу в трех факторах, соединение которых дает гремучую смесь, объясняющую многое: постоянно напряженные антикатолические тенденции здесь, в Британии; не широко распространенные, но при этом достаточно прочные антигерманские настроения; и, конечно, общественный нерв, растревоженный, кажется, нескончаемыми скандалами вокруг сексуальных преступлений церковнослужителей.

Последний момент заслуживает особого внимания, и в нашем фильме для BBC мы искренне стараемся понять, насколько справедливо обрушивать всю критику только на одного Папу Бенедикта. Человеком, к которому я обратился с просьбой помочь мне разобраться во всем этом, стал Джон Аллен, корреспондент National Catholic Reporter в Ватикане, тот самый, которого католический журнал Godspy назвал «безумно объективным». В католическом мире постоянных междоусобиц большинство доверяет способности Аллена понять и беспристрастно оценить ту или иную проблему. Благодаря этому его связи в Ватикане - предмет зависти большинства представителей четвертой власти.

Обычно Аллен исходит из положения, что стакан в большинстве случаев скорее наполовину полон, нежели пуст. Папа неоднократно по разным поводам встречался с жертвами домогательств, принес множество извинений и избрал политику, абсолютно лишенную какой бы то ни было терпимости при расследовании преступлений, совершенных священнослужителями. Сроки давности по этим преступлениям были продлены до 20 лет, чтобы способствовать уголовному преследованию, и в этом вопросе Католическая Церковь опережает светские власти многих государств. Более того, именно Папа, вскоре после своего избрания, отлучил от служения Марселя Масьеля, основателя конгрегации «Легионеры Христа», после многих лет, в течение которых копились свидетельства преступлений и разложения, что вылилось в расследование властями Ватикана деятельности этого движения. Ничего подобного не происходило при Иоанне Павле II, и многие утверждали, что еще тогда кардинал Ратцингер предпринимал попытки такого расследования, но покровители Масьеля препятствовали любым подобным начинаниям. Понятно одно - в том, что Масьель долгое время оставался безнаказанным, вина отнюдь не кардинала Ратцингера.

Когда я беседовал с Алленом в Риме о том, как все это повлияло на Святейшего Отца, он сказал: «Я разговаривал с людьми, которые работали в Конгрегации Доктрины Веры и присутствовали при зачитывании документов того дела. И они видели на лице кардинала Ратцингера выражение брезгливости, отвращения и шока. Не думаю, что это было игрой. Все происходило вдали от телекамер, в служебном помещении. Я полагаю, он действительно испытывал подобные чувства».

По мере того, как я старался понять Йозефа Ратцингера, из отдельных деталей вырисовывалась все более отчетливая картина. Оставляя в стороне вопрос об огромной персональной ответственности, я могу сказать, что недавние всплески скандальных дел легли на плечи главы Католической Церкви тяжким личным бременем. Талант этого человека лучше всего проявляется не в аспектах управления и организации. Он - первоклассный богослов и мыслитель. Как выразился Джон Аллен, «он должен испытывать некое чувство разочарования. Этот ум одарен талантом упорядочивания, создания между А и В логических связей, ведущих к славе христианской ортодоксии (т.е. истинного учения - примечание переводчика). Теперь же, когда он поставлен управлять не только Церковью, которая, кажется, погрязла в разнообразных кризисах, но еще и миром, который меняется каждые 15 минут после каждого обновления в блогах, миром, где обстановка, на которую он пытается реагировать, постоянно находится в движении, думаю, у него есть поводы для скверного настроения».

Однако также следует помнить, что это человек, чьи инстинкты приспособлены к поиску истины. Во время недавнего майского визита в Фатиму группа журналистов, находившихся на борту папского самолета, заняли свои места, и, когда один из них спросил, возможно ли существование связи между Фатимскими пророчествами о грядущих страданиях Церкви и ее нынешних трудностях, Папа Бенедикт прямо ответил: «Величайшие гонения Церковь испытывает не со стороны внешних врагов. Они рождаются из грехов, творимых внутри самой Церкви. И потому Церковь глубоко нуждается в том, чтобы заново научиться покаянию, принять очищение, научиться с одной стороны прощению, но также и необходимости совершать правосудие».

Это был решительный ответ тем обитателям Ватикана, кто пытался возложить всю вину на средства массовой информации, распространяющие «глупые сплетни». Как сказал мне мой бывший приор доминиканец брат Тимоти Рэдклиф: «Папа просто слишком честен для того, чтобы поверить, будто во всем этом виноват кто-то другой. Он знает, что это исходит из нашей среды, и мы должны с твердостью встречать эти невзгоды. Все это, на мой взгляд, очень обнадеживающе, и я верю, что такой дорогой мы придем к более честной Церкви, к Церкви более открытой, к Церкви более смиренной».

Примечания:

1. (Курсив - в оригинале. Цитата приводится по «Энциклика Caritas in Veritate», НО Издательство Францисканцев, Москва, 2009).

Фильм Benedict: Trials of a Pope, был показан по BBC 15 сентября 2010 в 19.00

Источник: Ратцингер-Информ

При цитировании или использовании любых материалов гиперссылка на www.christusimperat.org/ru обязательна