Категории

Search

Tags

Франциск Борджа


Francisco de BorjaFrancisco de Borja

Франсиско Борджа родился в Гандии, в области Валенсия, в 1510 г. Был первенцем герцога Хуана де Борджа. Франсиско получил прекрасное образование при дворе Императора Карла V и в 1529 г. женился на Леоноре де Кастро, от которой имел восьмерых детей. Он унаследовал герцогство в 1542г., однако после смерти своей супруги отрекся от него и, завершив богословское образование, в 1551г. принял рукоположение и открыто заявил о своей принадлежности к Обществу Иисуса. В 1565г. был избран третьим генералом. Он стяжал немало заслуг благодаря воспитанию и духовной жизни своих монашествующих, а также основанию многих Коллегий и миссий. Умер в Риме 30 сентября 1572 г. и был канонизирован Папой Климентом X в 1671 г.

Сын одного из самых знатных родов Испании, пользовавшегося почетом и доверием императора Карла V и Папы Павла III, св. Франсиско Боржда был одним из тех, перед кем открывались перспективы блестящей карьеры в миру. Однако Франсиско отказался от мира, чтобы последовать за "нищим Христом" в монашеской жизни.

По отцовской линии Борджа - правнук Папы Александра VI, а по материнской - короля Арагонии Фердинанда Католика. Появилась мысль, что его обращение к монашеской жизни своего рода покаяние, искупление за грехи предков. Невозможно установить, действительно ли таким было его намерение, но то, что одной из характерных черт его духовности было глубокое чувство собственной греховности - несомненно. Некоторое время он подписывал все свои письма именем "Франсиско-грешник". Это было естественное и неподдельное проявление смирения и плод самопознания. В Обществе же его знали просто как отца Франсиско.

Имя Франсиско было дано ему при крещении в знак почтения нищего святого из Ассизи. Самым ярким проявлением связи семьи Борджа с орденом францисканцев являются ее отношения с монастырем реформированных клариссок в Гандии, куда вступила бабушка Франсиско, Мария Энрикес, после трагического убийства ее мужа, Хуана де Борджа, второго герцога Гандии. Тетя Франсиско также была здесь монахиней; она приняла имя Мария Франциска и была духовно очень близка своему племяннику-святому. Отношения с нищими клариссами Гандии и францисканцами Барселоны наложили на Франсиско свой отпечаток, что проявляется в его наиболее ранних духовных трудах.

Еще сильнее было воздействие первых иезуитов, прибывших в Испанию, особенно Антония де Араоз и Пьера Фавра. Результатом их дружбы было основание коллегии в Гандии, первой коллегии, открытой для студентов-не-иезуитов; когда после смерти своей жены в 1546 году Франсиско выполнял "Упражнения" под руководством о. Андреса Овьедо, он решил оставить все и вступить в Общество.

Игнатий прекрасно сознавал всю важность этого призвания - не только ввиду высокого положения Борджа в миру, но и ввиду той глубокой духовности, какую он сумел распознать в нем. Несмотря на всю непохожесть характеров, между Игнатием и Борджа установилoсь глубокое и гармоническое отношение Учителя и ученика. С одной стороны, Игнатий относился к Борджа с удивительным тактом и чуткостью, с другой стороны, Борджа с великим послушанием принимал советы своего учителя и духовного отца. Позже, когда он был призван стать преемником Игнатия, то непрестанно молил Господа, чтобы он смог подражать духу основателя.

Не выходя за рамки верности духу Игнатия, которую сформировали в нем "Упражнения" и "Конституции", духовность Борджа обладала некоторыми чертами, присущими только ему. Основной ее особенностью была его живая вера в превосходство величия Бога над его собственным ничтожеством. "Кто Ты и кто я?" - постоянно вопрошал он. Контраст между величием Бога и его собственной незначительностью, между благословениями, которыми осыпал его Бог, и ничтожной платой, которую он отдавал Ему взамен, приводил его в состояние, которое он называл "смятением". Рядом с Богом он чувствовал себя грешником, заслуживающим самых тяжких наказаний. Однако это соединение страха и стыда не подавляло его, а открывало ему путь к пламенной любви к Богу. Его ничтожность была охвачена пламенем покаяния, душа открыта для созерцания даров Божиих, а взор был устремлен к Господу в Его страстях. В то время как раньше его охватывал страх перед ликом Божественного величия, теперь встреча с ранами Христа повергала его в "смятение". Вид бичуемого и распятого Христа вызывал у него возглас, который несколько раз повторяется в "Духовном дневнике": "Christus pro me vulneribus confectus et ego sine vulnere!" (Христос пострадал и умер за меня, а я невредим!) Его горячая любовь к Кресту и его стремление пожертвовать жизнью ради Христа объясняют его терпение в болезни и в духовном страдании.

Он обладал чувствительным темпераментом и обратил свой ум к Богу со страстным желанием единения с Ним. Ему было мало постичь Бога умом, "ибо разумение без любви ничего не стоит". Он хотел достичь той любви к Богу, которая не знает границ, и путем достижения ее была молитва. Мысли о жизни с Богом привели его к размышлениям о ране в ребре Господа нашего. Все в нем должно было преобразиться - его эмоции и восприятие, его тело и душа. Он старался освятить каждое повседневное дело и использовал для этого те методы, которые испытал сам и рекомендовал другим. Он молился о нуждах Общества и Церкви, распределяя их по дням и по часам. Его любовь к Богу была сосредоточена на Евхаристии - когда Христос наиболее близок нам. Не случайно его обычно изображают в одеянии священника, молящимся перед Святыми Дарами.

Несмотря на внешнюю суровость, Франсиско обладал очень чутким сердцем, его взаимоотношения с другими людьми, особенно со своими подчиненными, характеризовались простотой, чувствительностью и милосердием. Он никогда не утрачивал врожденного чувства собственного достоинства. Он никогда не проявлял резкости или раздражения, даже по отношению к тем, кто причинял ему зло или не соглашался с ним.

Он отказался от званий, которые мог предложить ему мир, но на протяжении почти всей его монашеской жизни на него возлагали административные обязанности. Он, несомненно, обладал всеми необходимыми для этого качествами, проявившимися еще в миру, когда он был вице-королем Каталонии (1539-1542). Он часто называл день своего избрания на должность генерала иезуитов dies meae crucis (днем своего распятия) и постоянно просил Господа: "Забери меня или отними у меня мою должность, или же веди и направляй меня согласно Твоей воле". Он взял себе за образец двух своих предшественников - св. Игнатия и о. Лаинеса - и просил Господа даровать ему "доброту о. Лайнеса и благоразумие и ясность отца нашего Игнатия". Он принял постановление II-ой генеральной Конгрегации, избравшей его 31 голосом из 39, за норму своей деятельности. Его главной заботой была правильная подготовка послушников. Он предпочитал новициат Сант-Андреа аль Квиринале, где имел радость видеть таких достойных послушников, как св. Станислав Костка. Он ревностно придерживался духа Общества и в памятном письме перечислил средства, позволяющие сохранить его.Властью Генеральной Конгрегации он регулировал количество времени, отведенного на молитву, но таким образом, что его можно было адаптировать к нуждам отдельной провинции. Он изучал "Конституции" и комментировал их, составил правила для различных должностей и опубликовал их в 1567 году. Он основал несколько коллегий, но многие предложения по созданию коллегий отклонил. Он подготовил предварительное издание Ratio Studiorum. За пределами Европы именно он стал основателем миссии в Латинской Америке, и в его бытность Генералом первые иезуиты были направлены во Флориду. Когда после множества болезненных испытаний эту миссию пришлось приостановить, он переключил свое внимание на Мексику, и первая иезуитская экспедиция направилась в страну в 1571 году. Более трех миссий было отправлено в Перу за время его пребывания в должности генерального настоятеля.

26 июня 1568 года в Риме, в день красочной церемонии, кардинал Алессандро Фарнезе заложил первый камень в основание церкви Джезу, которая главной церковью иезуитов. Церковь Фарнезе стала прототипом религиозной архитектуры барокко. Замедление работ в церкви Джезу показало основную проблему, с которой столкнулись иезуиты: покровитель. В разработке концепции и в украшении церкви иезуиты зависели от идей и планов своего покровителя кардинала Фарнезе. Иезуитов заботила акустика, и они хотели плоскую крышу. Фарнезе и его архитектор Джиакомо Бароккио де Виньола настояли на куполе. Фарнезе умер в 1589 году. Едва начатые работы по отделке интерьера были прекращены. Семья Фарнезе не разделяла интересов кардинала и отказалась финансировать дальнейшее строительство. Общество старалось найти деньги, но успех был весьма скромным, и работа продвигалась урывками. Джиованни Балионе, делавший одну из росписей, сетовал на то, что иезуиты задолжали ему, и постоянно откладывали выплаты. Более столетия церковь Джезу была лишена украшений и выглядела невзрачно.

За свою жизнь Борджа пришлось совершить два героических акта повиновения Папе. Первый имел место в 1561 году, когда он переехал из Португалии в Рим, чтобы избежать столкновения с испанской Инквизицией, после того как его труды были включены в Индекс (список запрещенных книг) 1559 года. Он сделал это по приказу Пия IV, которому, как он чувствовал, был обязан повиноваться в соответствии с четвертым обетом. Второй акт имел место, когда Папа св. Пий V приказал ему сопровождать кардинала Микеле Бонелли в поездке по европейским столицам для объединения усилий всего христианского мира в борьбе с турками. Это путешествие оказалось губительным для его здоровья, которое никогда не было особенно крепким. Через два дня после возвращения в Рим он умер, притом в тех же покоях дома Джезу, где 16 годами ранее скончался св. Игнатий. Память в литургическом календаре приходится на 3 октября.

О иезуитах